Андрей Рублев – первый русский художник, которого причислили к лику православных святых. Он создал собственную иконописную школу и отступил от византийских художественных канонов. Кроме икон, Рублев создавал настенные росписи храмов и занимался книжной иллюстрацией: его миниатюрами украшено старинное Евангелие Хитрово. Однако самой знаменитой работой Рублева стала икона «Троица», которую сейчас признают шедевром во всем мире.

Его имя стало символом Святой Руси, символом непостижимого древнерусского искусства, символом великого русского человека, каким он может и должен быть.

Уже у современников Андрей Рублев пользовался огромным почитанием, а позднее его имя окружили легендами.

С его именем связан величайший расцвет московской школы живописи XIV-первой пол. XV вв. Он написал иконы «Спас», «Архангел Михаил», «Апостол Павел», «Жёны-мироносицы», выполнил миниатюры Евангелия Хитрово (н. XV в.). Единственное из сохранившихся бесспорное произведение Рублева – икона «Троица» (1420-е годы, Третьяковская галерея). Историки предполагают, что Андрей Рублев родился около 1360 года в средней полосе России – возможно, в Великом Новгороде или в землях Московского княжества. При крещении ему дали другое имя – Андреем нарекли позднее, при монашеском постриге. Мнения историков о происхождении иконописца противоречивы.

Историки предполагают, что Андрей Рублев родился около 1360 года в средней полосе России – возможно, в Великом Новгороде или в землях Московского княжества. При крещении ему дали другое имя – Андреем нарекли позднее, при монашеском постриге. Мнения историков о происхождении иконописца противоречивы.

С одной стороны, «рекло» – прозвище, прообраз современной фамилии – носили в то время только знатные и образованные люди. С другой, прозвище Рублев произошло от слова «рубель» – так в старину называли приспособление для выделки кож. Получить «рекло» от названия инструмента мог только человек из семьи ремесленников.

Первое упоминание Андрея Рублева в исторических документах относится к 1405 году. В «Троицкой летописи» среди событий этого года есть сведения о росписи домовой церкви московского князя Василия I, старшего сына Дмитрия Донского. «А мастеры бяху Феофан иконник гречин, да Прохор старец с Городца, да чернец Андрей Рублев», – сообщал летописец. По традициям того времени последним в списке мастеров упоминали самого младшего из артели. Однако сам факт, что Рублеву доверили такой почетный заказ и привели его имя в летописи, говорит о том, что к этому времени он уже считался опытным мастером. Иначе его произведения остались бы анонимными, как это произошло с работами большинства древнерусских художников.

В  более поздних работах Андрей Рублев отошел от канонов иконописи. Он часто пользовался светлыми, легкими красками – золотисто-желтой, светло-голубой, розовой. Лики на его иконах приобрели славянские черты – мягкий округлый овал лица, светлые волосы и глаза, широкий лоб. Изменились и выражения лиц: рублевские ангелы и святые стали радостными, одухотворенными, на некоторых ликах появились чуть заметные улыбки.

К созданию своей самой известной работы – иконы «Троица» – Рублев приступил в 1411 году. Считается, что Рублев написал «Троицу» для Троице-Сергиева монастыря (ныне Троице-Сергиева лавра) по просьбе игумена Никона, который заказал икону в память о своем учителе и основателе монастыря преподобном Сергии Радонежском. Сюжет «Троицы» описывает событие из Ветхого Завета о явлении Аврааму Бога в виде трех ангелов – Отца, Сына и Святого Духа.

Во второй раз имя Рублева было упомянуто в 1408 году в связи с росписью Успенского собора во Владимире. В летописи говорится, что над фресками собора художник работал вместе с монахом и иконником Даниилом Черным, которого летописец называет «другом и сопостником» Рублева (сопостник – это товарищ в посте). Имя Черного в летописи упоминается первым – значит, Даниил был старшим по возрасту или чину. В 1420 году имя Рублева упомянули в летописи в третий раз — и вновь вместе с именем Черного: художники работали над росписью Троицкого собора Троице-Сергиева монастыря (работы не сохранились). По некоторым данным, на первых порах Черный был учителем и художественным наставником Рублева, а в «Сказании о святых иконописцах» говорится, что они дружили, по меньшей мере, четверть века и неразлучно совершали свои иконописные труды. Последние годы жизни Рублева были связаны со Спасо-Андрониковым монастырем в Москве. Именно там он создал свою четвертую, известную по летописям, работу – фрески Спасского собора (до наших дней дошли лишь фрагменты орнаментальных фресок). Иконописец скончался от чумы 29 января 1430 года. Рублев был похоронен в Андрониковом монастыре, но во второй половине XVIII века место захоронения было утеряно.

Когда смотришь на фрески Рублева, понимаешь, что он никого не изображал с натуры и не занимался проповедью через иконописание. Он просто видел иной мир, и это был преображенный мир, преодолевший все свои противоречия, окончательно победивший зло внутри человека и вовне его.  Владимир Владимирович Емельянов – профессор Восточного факультета СПГУ, востоковед-ассириолог, религиовед, литературовед, пишет: «Можно назвать фрески и иконы Рублева Нагорной проповедью, выраженной красками, потому что каждая его работа свидетельствует слова Христа: «Вы слышали, что сказано: «люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего». А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных.

Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники? Итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный».

Легенда о дружбе Андрея Рублева и Даниила Под 1408 годом от Рождества Христова древнерусский летописец впервые выводит на историческую сцену вместе с Андреем Рублевым его неразлучного товарища, старшего мастера иконописной артели Даниила. «Тое же весны, месяца мая, начата бысть подписывати великая соборная церковь Пречистыя Богородицы Владимирская повелением великого князя Василия Дмитриевича, а мастеры быша Данила иконник да Андрей Рублев». Им выпало расписывать Успенский собор во Владимире, остававшийся главным храмом Русской церкви. Своими фресками иконописцы возвещали высшую радость: конец страданий и зла человеческого, начало Царства Любви, где «всякое дыхание хвалит Господа». Они звали в это Царство, пронизанное светом и теплом.

«Я Свет миру, кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме» - главная мысль владимирской росписи. И всего творчества Андрея Рублева и Даниила. «Сказание о святых иконописцах» XVII века сообщает, что Андрей и Даниил неразлучно совершали свои иконописные труды. Их дружба длилась, по меньшей мере, четверть века. И умерли они почти одновременно.

Нельзя определенно сказать: вот это писал Андрей, а здесь творила рука Даниила. Они не заботились о том, чтобы запечатлеть свою художественную индивидуальность. Разве что непохожие темпераменты – более созерцательный Андрей, более экспрессивный Даниил – позволяют наметить приблизительные черты творческой манеры. Потому говоря об иконописи Андрея Рублева как вершине древнерусского искусства, нельзя подтачивать ее основание и вырывать Даниила из рублевского творчества. Мы даже вправе задать себе вопрос: состоялся бы гений Рублева без подпитки талантом Даниила? Без его вдохновляющих идей, ежедневного дружеского общения, общих молитв, взаимного духовного обогащения?

Неизвестно ни происхождение иконописцев, ни даты рождения, ни то, когда они начали работать в Москве, ни время их монашеского пострига, ни даже где это случилось – в Спасо-Андрониковом или в Троице-Сергиевом монастыре. Оба появляются в летописях уже монахами, крупными мастерами, работающими на великого князя. Даниил, очевидно, был старше, возможно, не только годами, но и монашеским опытом. И когда судьба свела с Андреем, стал для него учителем.

«Служебные» отношения очень скоро переросли в крепкую дружбу – насколько вообще можно говорить о дружбе между монахами. Ведь эмоциональная привязанность к людям для инока – обуза, а иногда и помеха на пути спасения. Скорее нужно говорить не о дружбе, а о братской духовной любви, которая вмещала в себя доброе товарищество и сподвижничество. Они «нашли» друг друга, разделив на двоих монашескую келью, вместе трудились, постничали и молились – до конца жизни.

Иосиф Волоцкий в своей «Духовной грамоте» оставил уникальное свидетельство о жизни иконописцев. Со слов человека, знавшего обоих, он рисует картину абсолютного единства душ, совершенной чистоты и боговдохновенности Андрея и Даниила. Иосиф называет их чудными, сподобившимися божественной благодати, преуспевшими в добродетели любви.

Они не заботились ни о чем земном, но «всегда ум и мысль возносили к невещественному Божественному свету, созерцая очами рукотворные образы Владыки Христа, Пречистой Его Матери и всех святых. И на светлый праздник Воскресения Христова, взирая на божественные иконы, исполнялись великой радости и светлости; и не только в этот день так делали, но и в прочие дни, когда не были заняты живописанием».

Около 1428 года, во время эпидемии, оба мастера ушли из земной жизни. Сохранилось предание об их кончине: «Владыка Христос прославил их в час смертный. Прежде преставился Андрей, потом разболелся и товарищ его Даниил, и на последнем издыхании увидел он своего сподвижника Андрея, в сиянии славы и с радостью призывающего его в вечное и бесконечное блаженство».

Андрея и Даниила похоронили рядом.

Печальна участь одинокого, А нелюдимого – вдвойне Во время странствия далекого, В дни испытаний, На войне. Пусть радости необычайные К тебе вдруг хлынут на порог – Покажется еще печальнее, Что ты друзей нажить не смог. Все не под силу: Дом не выстроить, Хорошей песни не сложить, В нужде и в горе дня не выстоять... Как без друзей на свете жить?   Александр Яшин