12 октября 1350 г., в семье Ивана, удельного князя Звенигородского, родился первенец. Нарекли его Дмитрием, в честь святого Дмитрия Солунского, покровителя воинов.

Спустя 30 лет к его имени добавят прозвище Донской, поставив тем самым Дмитрия вровень с Александром Невским. Во всей нашей истории только два этих князя носят «речные» имена – по тем битвам, которые их прославили. У Александра Невского в активе есть ещё и победа на Чудском озере. А имя его праправнука связано в нашем сознании с одним-единственным событием.

Мы говорим «Дмитрий Донской», подразумеваем – «Куликовская битва».

Правление Дмитрия I Ивановича пришлось на самые тяжелые и печальные времена в российской истории. Москва страдала от постоянных войн, вражеских нашествий, междоусобиц… После того, как в 1367 году сгорел деревянный московский кремль, Дмитрий I принял решение о строительстве нового, теперь белокаменного, который мог бы выполнять роль надежного щита для города. Усилия князя не прошли даром, он централизовал власть, и теперь мог воевать не только с разбушевавшимися соседями, но и с войсками хана Мамая.

С каждым годом Московское княжество становилось все более могущественным, и это не могло не беспокоить ханство Золотой Орды. Мамай предпринял вылазку на Москву, его войска сумели разгромить Нижний Новгород, однако дальше пройти им не удалось. Русские войска нанесли им ответный удар в районе реки Вожи. Разгоряченные неудачей, ордынские войска еще большей численности направляются с новым походом на Русь, и встречаются на Куликовом поле с воинами Дмитрия Донского.

Куликовская битва Битву на Куликовом поле рассматривают не только, как образец преданности родине, но и со стороны построения военной стратегии. Хан Мамай со своими войсками должен был воссоединиться с литовской армией князя Ягайло и Олега Рязанского. Местом их встречи обозначили южный берег Оки. Донской предпринял стратегический план, и выдвинул свои войска за Дон, таким образом, помешав слиянию противников. Мамай утратил численное превосходство, и был вынужден сам держать оборону.

Сражение началось с небольших столкновений передовых дружин, после чего на поле боя вышли для поединка татарин Челубей и инок Александр Пересвет. Неизвестно, происходила ли эта дуэль на самом деле, или это просто выдумка автора «Сказания о Мамаевом побоище». Ученые до сих пор ломают копья в отношении истины по этому вопросу.

Дмитрий находился среди воинов сторожевого полка, но потом, переодевшись в одежду боярина Михаила Бренка, отправился в большой полк, чтобы самому участвовать в сражении. Татарам все-таки удалось прорвать оборону русского войска и часть из него они начали оттеснять к реке. И вновь нужно отдать должное стратегическому мышлению Донского. Воины западного полка не приняли бой сразу, как ожидал противник, они повременили, пока ордынские вояки не приблизятся максимально к реке. Так удалось зажать в тиски вражеское войско, конницу загнать в реку и уже там перебить. 

Мамай спасся бегством с поля боя, прихватив с собой незначительную часть своего войска. Основные войска его армии полностью разбиты. Дмитрий в этом сражении был контужен, остался без коня. Его нашли без сознания, но главное, что живого.

Легенда о начале славного пути Дмитрия Донского Победа на Куликовом поле запечатлена в летописных рассказах, известных под общим названием «Летописная повесть о Куликовой битве». В первые десятилетия после битвы создаются произведения, прославляющие победу русского оружия. Это и поэтическая «Задонщина», и одно из самых распространенных произведений древнерусской литературы – «Сказание о Мамаевом побоище».

 Дмитрий Донской, как и Александр Невский, причислен Русской православной церковью к лику святых. Церковь точно знала, что князья-воители, во всем опиравшиеся на «поганых татар», защищали, прежде всего, православную веру от католической экспансии Запада. Церковь точно знала, что «поганые татары» – боевой щит православной веры в течение трех веков средневековья, трех веков становления Русского государства.

После смерти Тохтамыша в Орде вновь началась смута. Но Московская Русь уже окрепла. Менее чем через век Золотая Орда распалась сама собой, и вассальная зависимость от нее отпала. А затем уже Русь заняла на этих огромных пространствах главенствующее положение.

Давным-давно это было… Есть в центре Кремля Коломенского площадь – по названию Соборная. И стоит во главе ее собор белокаменный – во имя Успения.  В старину стоял в Коломне рядом с собором по левую сторону дворец княжеский, а по правую – дворец епископа. И была Коломна – второю столицею княжества Московского.

Когда князю Димитрию Московскому (будущему Донскому) исполнилось 16 лет, захотел он жениться. И выбрал он в жены красавицу княжну Суздальскую Евдокию. Пригласили Евдокию в Москву из славного города Суздаля. А дело было зимой. Морозы трескучие ударили. Чтобы согреться, стали печки в домах жарко топить. И один дом загорелся. Огонь быстро перескакивал с одного дома на другой и вся Москва сгорела! Люди остались без домов. А жить где-то надо! Расселили на время москвичей по разным деревням и селам и стали строить Москву заново.  Князь Дмитрий и все его бояре переселились на время в Коломну, во дворец княжеский. Здесь и сыграли свадьбу. Полюбила особенно княгиня Евдокия Коломну с этого момента. Запомнилась Коломна ей красотой, богатством своим и гостеприимством. А как в Москве снова дома и дворец построили, так и переехали обратно. Но Коломна навсегда осталась в их сердцах! 

Да только, неспокойные времена были тогда на Руси. Монголы грабили и жгли города русские. Собрал хан Мамай очень большое войско и пошел на Москву. Но не испугался князь Дмитрий и решил сражаться. Мало воинов было у князя Московского, и тогда позвал он на помощь других князей из других городов русских. И собрались все дружины в Коломне, на границе княжества Московского. 

Пришел князь Дмитрий с воеводами в собор Успенский коломенский, чтобы помолиться Богу перед битвою смертельною. И вдруг, с потолка собора падает огромный камень на князя. Еле успел великий князь отпрянуть в сторону.

Заволновались воеводы: «Дурной знак!». И воскликнул князь Дмитрий. «Знак этот добрый. Послал нам его Бог! Так обрушимся мы на головы врагов наших, как этот камень!» И обрадовались все воины и воеводы, и смело пошли на Мамая, и разгромили монголов. А после этой победы прозвали князя Дмитрия – «Донской», потому что река Дон была рядом с полем битвы.

Кондратий Рылеев – Дума IX. Димитрий Донской (отрывок)    «Доколь нам, други, пред тираном Склонять покорную главу И заодно с презренным ханом Позорить сильную Москву? Не нам, не нам страшиться битвы С толпами грозными врагов: За нас и Сергия молитвы И прах замученных отцов!   Летим – и возвратим народу Залог блаженства чуждых стран: Святую праотцев свободу И древние права граждан. Туда! за Дон!.. настало время! Надежда наша – бог и меч! Сразим моголов и, как бремя, Ярмо Мамая сбросим с плеч!»   Так Дмитрий, рать обозревая, Красуясь на коне, гремел И, в помощь бога призывая, Перуном грозным полетел…