«… Лучшие святочные рассказы Мамина-Сибиряка приобретают качество полноценных психологических новелл, что свидетельствует о широте творческих возможностей писателя». В. Добровольская

Святочный рассказ был одним из самых популярных жанров русской дореволюционной литературы - ежегодно многочисленные газеты и журналы, словно подарок к Рождеству, публиковали эти незатейливые истории. Их писали как неизвестные авторы, так и признанные классики: Чехов, Лесков, Достоевский, Немирович-Данченко, Гнедич. В семейном кругу все, от мала до велика, зачитывались страшными «бывальщинами» про злых духов и добрыми сказаниями про помощь Ангелов, рассказами про несчастных сироток, попадающих на елку в богатые дома, и про запрятанные в стенах старинных домов клады...

Этот жанр, история которого уходит своими корнями в далекое прошлое русского народа, насквозь пронизан согревающим душу светом добра, тепла и любви, радостью рождественского праздника.

Сын священника, человек верующий - Мамин-Сибиряк писал и для взрослых и для детей святочные, рождественские рассказы и сказки. После 1917 г. их не печатали, т.к. эти рассказы и сказки невозможно было увязать с именем писателя-демократа, со временем борьбы с религией. Из этих сказок пока только одна опубликована «Черная армия» о том, как в новогоднюю ночь в пустой типографии буквы выскочили из своих касс и спорили с типографскими машинами, кто важнее. Мышь, свидетельница спора, убедила всех, что черные буквы (печатное слова) важнее всех, что их армия – «величайшая и самая победоносная из всех армий».

В святочных рассказах и сказках Мамин-Сибиряк проповедует идеи мира и согласия между людьми разных национальностей, разных социальных слоев, людей разного возраста. Они написаны с юмором, оптимизмом. П Прежде, чем выпустить цикл «Святочные рассказы» в 1898 г., Мамин-Сибиряк опубликовал большинство из вошедших в него рассказов в периодике (1886–1897). Примечательно, что практически ни один из текстов изначально не содержал жанрового обозначения «святочный (рождественский, пасхальный) рассказ». Исключениями являются «Отец на Новый год», «Последнее искушение», а также «Нечто о бабьей притче, добром черте и потерянном душевном зеркале: Святочная сказка». Часть текстов в первоначальной редакции включала определение «рассказ» («Старая дудка», «Последний эстетик», «Бабий грех», «Огни»), «предание» («Душа не принимает»). Некоторые тексты не получили жанрового определения («Темные люди», «Последние огоньки», «Страшные дни»). Напротив, многие тексты были озаглавлены как «очерк» («В девятом часу», «Рай красный») или «эскиз» («Седьмая труба», «Душа проснулась»), что противоречит жанровому канону святочного рассказа.

В то же время писатель не включил в цикл рассказы, которые опубликовал ранее с подзаголовком, типичным для календарной литературы: «святочный рассказ»: «Кум. Святочный рассказ» (1888), «Сочельник. Рождественский рассказ» (1896). Это может указывать на то, что само понятие «святочный рассказ» переосмысляется автором. Дмитрий Мамин-Сибиряк пишет детские святочные рассказы для сборника «Зарницы. Второй сборник рассказов для старшего возраста».

Исследователи признают, что святочные рассказы Мамина-Сибиряка значительно отличаются от канона жанра. «Уже в первом святочном рассказе [Искорки] <…> можно отчетливо увидеть удачное сочетание традиций данного жанра и новаторства Мамина-Сибиряка, особенности его реалистической манеры письма».

Художественное время, в каноническом святочном рассказе привязанное к периоду Рождества и святок, в святочных рассказах Мамина-Сибиряка трансформируется. Лишь в одном рассказе («Отец на Новый год») действие происходит в рождественский сезон. Время ожидания Рождества сменяется у Мамина-Сибряка временем ожидания святого праздника Пасхи («Душа проснулась», «Рай красный»), праздника семейного (именины атамана в рассказе «Бабий грех») или какого-либо важного события (приезд внучки Маремьяны Ефимовны в рассказе «В девятом часу», дочери генерала Петлицына в «Последнем эстетике», появление поезда в «Огнях»), которое может произойти в любое время года.

К началу ХХ столетия вместе с общественно-политическими изменениями в стране происходит упадок жанра. Сама традиция Рождества постепенно упраздняется, и акцент в зимних праздниках смещается на Новый год, который, как по эстафете, принимает обычай наряжать елку, дарить подарки, верить в чудеса — и становится, в свою очередь, центральным сюжетом для целого ряда волшебных, теперь уже новогодних, произведений.

«Миссис Грей ждала сначала в гостиной, а потом ушла в столовую, где уже все было приготовлено к ужину. Когда пришли молодые люди, она взяла Евгению Петровну, подвела к окну, из которого отлично была видна вся фабрика, освещенная огнем доменных печей, и проговорила:

— Милая моя девушка, вот твои рождественские огни... В них заложено много труда, а где труд — только там счастье. Будьте счастливы, дети мои... именно таким трудовым счастьем».